поддержка
проекта:
разместите на своей странице нашу кнопку!И мы
разместим на нашей странице Вашу кнопку или ссылку. Заявку прислать на
e-mail
Статистика
"Редкое и благородное спокойствие"
Глава 4.
Продолжение
- Сэр Чарлз, у Дарвинов горе.- Чарлз Лайель, плотный,
с пышными седыми баками, радостно вышедший встречать Гукера, сразу
осунулся.
- Этти? Неужели.
Нет, слуга говорит, что девочка как раз из дифтерии выкарабкалась. Нет.
Малыш, Чарлз Уорринг, скарлатина.
Боже, за что так? - Лайель мрачно помолчал.-
Чарлз Лайель
Какой чудный натуралист, а в поле выехать не может
много лет. Сам еле ходит, и тут еще дома... Чем мы ему можем помочь? Он
что-то прислал?
- Понимаете, сэр Чарлз, пока что Беннет упорствует, но если принести
текст, то деваться ему некуда, а президент обещал быть прямо к
заседанию, когда повестка уже будет роздана. Вот, я выбрал из дарвинской
рукописи.
Расчет был прост и верен: чтобы опубликовать еретический труд Дарвина в
солидном издании, его следует доложить в каком-нибудь ученом обществе,
но ни одно общество такой доклад не примет. И вот - экстренное заседание
Линнеевского, все съедутся в город только завтра к шести вечера, а пока
на месте один секретарь Джон Беннет, он против авторитета Лайеля
(крупнейший геолог мира!) не устоит; уж потом-то из программы не изымут
-скандал. И действительно, президент Томас Белл, взяв повестку, которую
собирался огласить, глянул было возмущенно на Беннета (что это за
новости - без меня решать?), но тот шепнул: "Сэр Чарлз...", и президент
безропотно начал заседание.
Собралось человек 35 (это из 270 членов!), но так было даже удобно:
расселись просторно, быстро выбрали вице-президента, и секретарь стал
зачитывать сперва письмо двух виднейших членов Общества, Лайеля и Гукера,
о том, что Чарлз Дарвин (тоже, кстати,- гордость Общества) вот уже 20
лет работает над проблемой вида, и теперь они просят изложить его
результаты совместно со статьей натуралиста Альфреда Уоллеса, содержащей
почти те же выводы.
Наступал ясный летний вечер, и натуралисты готовились чинно подремать в
креслах под мерный голос секретаря, но вскоре всем стало ясно, что
читается что-то невообразимое. Респектабельное Общество слушало доклад -
о чем бы вы, джентльмены, думали? - о трансформации видов!
Разумеется, они все что-то слышали про это (как за сто лет до них
слышали про это их напудренные предшественники); но прямо так, в
заседании... Может быть, дух Нельсона станут вызывать - прямо здесь, за
столом зеленого сукна, под портретом великого Линнея?
Ни таблиц на стене, ни рисунков, передаваемых из рук в руки, ни звучной
латыни, возвещающей, что для науки родился новый вид или даже род,-
вместо этого нудный голос вещает битый час о "тенденции разновидностей
неограниченно уклоняться от исходного типа". Что за варварская логика?
Разве господа Дарвин и Уоллес сами видели, как идут эти уклонения? Нет
ведь, они знают столько же, сколько и все: что среди членов одного вида
бывают особи, похожие на другой, близкий вид. Неужели низкорослый
рыжеватый экземпляр волка - это будущий шакал? Нет, Джентльмены, как
хотите, а духи здесь действительно витают - Бюффона, Ламарка, Жоффруа
Сент-Илера... Давно умершие для положительной науки идеи, рожденные в ту
эпоху, когда можно было прийти так вот, с одними фразами, без фактов и
цифр, в ученое общество и думать, что делаешь науку. Неужели в Англии
есть еще натуралисты, не читавшие Бэкона не знающие, что наука движется
только индукцией - от фактов к закономерностям? Что аналогия - никак не
индукция?
Джентльмены перешептывались, а Лайель и Гукер оглядывались с тревогой:
осудят, выразят презрение, появится в журнале Общества один протокол
заседания с заголовками докладов - что сказать тогда несчастному
даунскому затворнику? Надо хоть задать тон, самим начать дискуссию.
Едва секретарь кончил, взял слово Лайель: заслушанное нами - новое слово
в естественной истории, новое понимание вида; за ним выступил Гукер как
ботаник... Ну, сейчас начнется! Однако ничего не началось, президент
Белл тут же объявил следующий доклад - никаких дискуссий! Что за
новости, кто здесь президент? (В годичном собрании он скажет, что ничего
фундаментального в Обществе не слушалось, и этим - войдет в историю.)
Джентльмены, естественно, не спорили, но маленькая победа Белла все же
была испорчена: следующий докладчик выступать отказался - ему надо было
пересмотреть свои выводы в связи с только что услышанным. И надо же,
чтобы этот докладчик был не кто иной, как Джордж Бентам - крупнейший
ботаник, только что избранный в вице-президенты!
