поддержка
проекта:
разместите на своей странице нашу кнопку!И мы
разместим на нашей странице Вашу кнопку или ссылку. Заявку прислать на
e-mail
Статистика
"Редкое и благородное спокойствие"
Глава 3.
Продолжение
Для чего умирают дети? По дороге с кладбища этот
милый добрый Иннес говорил о неведомых целях и неисповедимых путях, о
небесном блаженстве праведных младенцев - все то, что положено говорить
священнику своим страждущим прихожанам. А в глазах его были горе да
растерянность, и так хотелось спросить его: неужели чудесный карапуз
Чарли был создан, чтобы умереть от скарлатины? Неужели скарлатина была
создана с целью убивать малышей? Неужели возможна хоть какая-то цель в
этой бессмыслице? Рай. Какая бессмыслица - рай для полуторагодовалых!
Разве это высшее милосердие - отнять безвинного малыша у родителей и
отправить в рай, которым он и насладиться-то толком не сможет? Ведь он
неразумен и несведущ, как бабочка, нет - как личинка.
Вот и личинка бабочки кишит паразитами, следовательно, бабочкой ей стать
не суждено; не создана ли она тоже специально для рая? Неужели и
паразиты созданы специально для того, чтобы заживо съесть малышей
бабочки? Иннес говорит: безгрешный младенец будет в раю среди
праведников, он примет там тот облик и возраст, которого сам пожелает.
Хорошо, но ведь младенец не совершил не только грехов, но и благодеяний
- зачем его сразу к праведникам, а других - сперва растить и подводить
ко греху. к вечным мукам, на забаву дьяволу? Слишком жестоко думать о
всевышнем, как о готовящем столь злые забавы. Нет, чтобы жить дальше,
надо верить, что в этом мире нет запланированного добра и зла, а есть
законы природы. Впрочем, геологи это знают Уже твердо: вулкан
извергается не для того, чтобы сжечь город, а кости вкраплены в песчаник
не для того, чтобы кого-то позабавить. Милый добрый Иннес
Джозеф Гукер
не раз уже говорил, что подобные размышления излишни:
наука и откровение исходят из одного божественного источника, и если их
правильно понимать, то они никогда друг другу не противоречат. Да, но
смерть Чарли - как ее понять?
Дом был тих, словно лишился не одного, а всех восьмерых детей; в
гостиной, где в этот час обычно собиралась вся веселая семья, было
пусто. Он опустился в кресло и перебирал бумаги на столике. Сколько дней
он, аккуратнейший корреспондент, не смотрел почту? Не все ли равно!
Пакет из Индии - это можно разобрать даже в сумерках - не все ли равно!
Неужели возможно думать об изменчивости индийских быков, о которых пишет
этот редактор "Индиан филд"? (Откуда взялись свечи? Кто-то входил?)
Приглашение на заседание Линнеевского общества, имеющее быть 1 июля 1858
года. Бог с ним, не до этого... Разве можно собрать хоть кого-то
заседать среди лета? Ах да, бедный милый Броун - это на его место надо
избрать вице-президента. Он-то был уже старик, а зачем умирают дети?
Письма, письма, газеты, все равно. Вот рука Гукера. Добрые глаза,
круглые очки - Джозеф Гукер, ботаник. Что он
там пишет? Ах вот что: уникальная возможность сделать доклад в
Линнеевском. Еще неделю назад это казалось самым важным на свете -
Уоллес на Целебесе придумал ту самую теорию о видах: как, не обидя его,
поведать миру, что Уоллес не первый? И вот милый добрый Гукер нашел
выход, но к чему это теперь? Если бы хоть прочесть письмо сразу, а
сейчас и не поспеть: заседание послезавтра, а теперь уже ночь. Письмо
уйдет утром, дойдет через сутки. Разве что послать кого-нибудь в коляске
к утреннему поезду? Впрочем, не все ли равно - пусть Уоллес будет первым,
ведь о приоритете спорят одни ничтожества. Да. А как же книга? Ведь
могут подумать, что идея украдена у неизвестного натуралиста Уоллеса. Не
издавать и ее? Двадцать лет труда, сколько собрано, передумано, написано.
Да, написано, а для заседания и показать нечего - что взять из того
вороха в тысячу страниц? Пусть все идет прахом. Разве что - давнее
письмо к Аза Грею? Ведь там все выводы, и копия цела. Но, нет, не поймут,
там ведь, в Линнеевском, не Грей и не Гукеры... Нужно какое-то
вступление, а кто напишет и когда? Видно, не судьба. Пора в постель,
надо попробовать заснуть. Лет пятнадцать назад писалось что-то в начале
Очерка, да ведь не найти сейчас, не собраться с мыслями, да и зачем все
это... Впрочем, Гукер и сам выберет, если послать ему весь Очерк. Как
скрипят ступени - никогда, оказывается, не спускался в кабинет ночью.
Для чего умирают дети? И для чего умирать детям?
